«Пустыня — самый беспощадный из всех лабиринтов» — вы поймете эту фразу Борхеса, когда будете искать дорогу до Реаль-де-Каторсе. Удивительно, но каждый, кто хоть краем уха услышит про этот город, непременно хочет туда попасть. Не сомневайтесь, то же самое произойдет и с вами.
Реаль-де-Каторсе находится среди холмов на высоте почти 3000 м над уровнем моря. Серебряная лихорадка привела к возникновению городов в местах, совершенного для того не подходящих, в очередной раз доказав, что деньги могут все. Когда в конце XVIII века в горах недалеко от города Сан-Луис-Потоси нашли большое месторождение серебра, к затерянному поселку по пустыне проложили дорогу из брусчатки (роскошь по тому времени) и продолбили туннель длиной почти 2,5 км. А когда в рудниках не осталось ничего, кроме сквозняка, караван карет и повозок ушел через тот же тоннель на новое месторождение, чтобы опустошить и его.
Особняки и дома работяг, арены для корриды и петушиных боев, торговые лавки, типографии и монетный двор — все опустело в одночасье. 15 000 человек покинули свои дома в Реаль-де-Каторсе. Красивейший колониальный город оказался в распоряжении индейцев уичоли, коренных жителей этих земель. Их по сей день несколько сотен в городе, который рассчитан на несколько тысяч. Они тихие, ходят бесшумно и почти не вступают в контакт с путешественниками, отчего кажется, что в городе и вовсе никого нет.
Та самая брусчатка — до сих пор единственная дорога к городу. Ее не покрыли асфальтом — зачем тратиться на дорогу к городу, где никто не живет. Чтобы проехать по тому самому туннелю, придется постоять в очереди: он настолько узок, что две машины там просто не разъедутся. Другой возможности попасть в город-призрак нет.
Магия начинается уже в туннеле. Там в слабом освещении оранжевых ламп видны резные двери, ведущие неизвестно куда, и маленькие часовни, которые на снимках даже самых маститых фотографов появляются как размазанные световые пятна.
Первое, что нужно сделать в Реаль-де-Каторсе, — арендовать лошадь с проводником, забраться к шахтам и погулять по ним. Именно там становится ясно, какого черта людям нужно было неделями пробираться со всем скарбом, семьями, прислугой и скотом через пустыни с койотами и шаманами, забираться в горы, укутываясь шерстяными покрывалами по самые уши. По глубине и количеству шахт можно судить, что драгоценных металлов здесь когда-то было много. Настолько много, что Реаль-де-Каторсе стал чуть ли не самым процветающим городом Новой Испании, куда выписывали артистов из Европы и наряды и мебель из лучших мастерских со всего мира.
Индейцы уичоли ходили вокруг священных земель, которые заняли бледнолицые, и выпрашивали у своих богов возмездия. Может быть, поэтому серебро в горах исчезло быстрее, чем того ожидали. Так уичоли снова завладели этими землями. Но когда ушли добытчики серебра, в город потянулся караван паломников, чтобы попросить чего-нибудь у сидячей статуи святого Франциска. Она стоит в стеклянном кубе в соборе Де-Ла-Пурисима-Консепсьон и считается чудотворной.
На многих домах в Реаль-де-Каторсе можно найти таблички с описанием чудес, к которым причастен этот святой, а в капелле рядом со статуей развешаны рисунки про чудеса, сотворенные им.
Собор примечателен и своей жутковатой историей: в толстых скрипучих досках церковного пола до сих пор видны отверстия-рукоятки. Под ними хоронили городскую знать. Когда жуткий запах начал мешать прихожанам, а по Реаль-де-Каторсе поползли болезни, останки покойников достали из-под пола и переместили на кладбище, а доски положили на место. Их скорбный скрип, который раздается при каждом шаге, в очередной раз напоминает, что мертвых в этом городе в несколько раз больше, чем живых.
Напротив собора расположено здание монетного двора — пожалуй, самое красивое в городе. Там, где раньше чеканили серебряные деньги, теперь развешены черно-белые фотографии города времен, когда ветер и дожди еще не завалили ни одну стену.
От монетного двора стоит подняться по улице на один квартал. Там находится сад Идальго с фонтаном и коваными скамейками. Его построили специально для того, чтобы знатным дамам было где выгуливать свои наряды. Дорогая, завезенная издалека вода для фонтана стоила того, чтобы хоть как-то скрасить знатным дамам их ссылку в холодных горах. Возле четырех входов в сад стояли охранники и не пускали туда простолюдинов. Пока женщины сплетничали в беседках, их мужья наблюдали игры со смертью на арене для корриды и делали ставки на петушиных боях.
Сейчас на этих улицах продают сувениры индейцы уичоли. Они ходят по горам, собирают перья вольных птиц, сплетают их специальными нитями — получается уловитель снов. Я купила один в Реаль-де-Каторсе, повесила над своей кроватью и с тех пор поймала много красочных видений.
Некоторые индейцы организуют магазины прямо в своих домах. Чумазые дети со спутанными волосами болтаются под ногами туристов, а запахи из кухни мешают разглядывать товары. Если повезет заглянуть на кухню, можно увидеть, как босая индейская бабушка что-то помешивает в котле, и понять, что из реальности попал прямо в сказку.
Следующая фраза похожа на клише, но в случае с Реаль-де-Каторсе это чистая правда: в этом городе магия — часть воздуха, она льется из крана и подается вместе с кофе в уличных кафе, где все столы затянуты липкой клеенкой, а у официантки можно свободно купить галлюциногенный кактус пейот. Его индейцы собирают по горам. Для них пейот — это тело бога, главная святыня. На воротах одной из церквей выкован орнамент в форме этого кактуса. Этим католики хотели сделать свою религию ближе индейцам. Те под принуждением ходили в церковь, но продолжали молиться своим богам. Уичоли до сих пор воздают им хвалы за то, что те прогнали католиков, которые дырявили горы, с их священных земель.
Индейцы поселились в домах белых, зарабатывают на жизнь на продаже сувениров белым, но больше ни за что не подпустят их слишком близко. Для нас единственный способ прикоснуться к их закрытому, как никогда, миру — купить уловитель снов из перьев диких птиц и каждый вечер засыпать в надежде увидеть то, про что рассказывал Карлосу Кастенеде его учитель-шаман дон Хуан. Кстати, возможно, все происходило именно в этих местах.
